Просто никто ничего не хотел менять:
каждый прирос к своей старой, уютной рубашке…
Как стойкий солдатик с упрямой душой неваляшки –
когда их роняли – они продолжали стоять…

Они не сдавались во власть никогда никому:
ни тем, кто любил их; ни тем, кого сами любили…
поскольку превыше всех благ в этой жизни ценили
лишь только свободу… лишь только свободу одну…

Никто и не в чём не хотел никому уступать…
никто не хотел под другого ничуть прогибаться…
Они понимали: им вскоре придётся расстаться…
но продолжали друг друга сильней целовать…

Они не стремились напрасно друг друга подмять…
Они принимали изъяны друг друга, как данность…
И с ними случилась однажды какая-то странность:
Им стало уютней не порознь, а вместе стоять…

• 
• 
•