Стоял он очень тихо у подъезда,

Не отходя от запертых дверей.

И в сердце огоньком жила надежда,

Быть нужным хоть кому то из людей.

А люди безразлично выходили,

Держа в руках цветные поводки.

Они своих питомцев выводили,

Больного пса стараясь обойти.

Собаки не дворняги, чистой крови,

Носились беззаботно на снегу.

А у него живот свело от боли,

И лед прилип к продрогшему хвосту.

Смотрел он с грустью на чужую радость,

И думал: "Почему ж так мир жесток?

Они ведь для людей совсем не в тягость,

А для меня в любом дворе упрек".

Ушел он прочь терпеть судьбы надломы,

Не видел он ни ласку, ни уют.

Нет даже будки у него с пучком соломы,

И в миску супа тоже не нальют.

Таким как он дана судьба другая,

За радость на помойке хлеба съесть.

И от отстрела каждый раз сбегая,

Их ожидает неминуемая смерть.

Ну почему ж такое разделенье,

Ведь души одинаковы у всех.

У Господа мы просим всепрощенье,

При этом совершая тяжкий грех.

Своей душе бессмертия желаем,

Чужую боль переступая каждый раз.

Мы истины простой не понимаем,

Что их глазами смотрит Бог на нас.

(Чарина Анна)