Не родись богатой

Встреча престарелых выпускников была в самом разгаре, когда на пороге кафе появилась Анечка.Между прочим, моя первая любовь и, конечно, самая красивая девочка в классе, по совместительству.

- Попрыа, ты не меняешься! - хохотнул здоровяк Славик (теперь уже Вячеслав Орацкей, зампред по судебному чему-то там) - Ну-ка покружись!

Попиха, положа узкие ладони на бедра, медленно повернулась, давая возможность присутствующим рассмотреть её точеную фигуру, подчёркнутую элегантным платьем жемчужно-серого цвета. Она и правда совсем не изменилась за 25 лет. Единственно - её глаза - серо-синие, в оправе сеточки тонких морщинок, были серьёзными и усталыми. Все зааплодировали и стали рассыпаться в комплиментах. Мужчины за столом втянули животы. Тут же Поповой был предложен бокал, положить салатику, прикурить сигаретку... И т.д. и т.п.

- Хороша! - сказал Орацкей . - Но Василиса моя краше. Что ни говори, повезло мне с женой... Лучше Васеньки моей - не сыскать! - в его голосе звучала нескрываемая гордость. - Сейчас сами увидите, - Орацкей подмигнул однокашникам и приосанился.

Только он проговорил это, как к столику подошла женщина, на описании которой я остановлюсь подробней. Это была рыжеволосая дама лет 45-50. Её тонкие узловатые ноги странным образом переходили в совершенно плоский, но невероятно широкий зад. А он, в свою очередь, в мощную спину борца сумоиста. Отсутствие груди вполне компенсировал необъятный живот, обтянутый тонкой трикотажной кофтой в катышках. Один глаз у дамы косил, другой зло буравил нашу дружную компанию.

- Зай, пора домой. - не здороваясь с нами, проскрипела женщина.

Голос её поразил меня до глубины души. Каждый издаваемый ею звук резал слух, причем резал чем-то тупым с рваными краями. В голове не укладывалось, как в одном человеке может сочетаться столько всего неприятного.

Я повернул голову к Орацкому и обомлел - он смотрел на ЭТО глазами, полными любви и щенячьего обожания.

- Мне пора, друзья мои! - улыбаясь, сказал Орацкей. И, взяв за руку рыжего тролля, вышел из кафе. Я наблюдал за ними из окна. Пока они шли к машине, он нежно придерживал её за локоток и поминутно целовал в пухлое плечо.

Над столом повисло гробовое молчание. Веселье смело как рукой. Видимо все, как и я, переваривали увиденное.

- А я уже пять лет без мужика, - нарушила молчание Попова и заплакала.

Я же подозвал официанта и попросил водки.

• 
• 
•