В.Степанцов

ПАДАЛЬ



Мы пишем стихи и рисуем картины,

прелестниц возносим мы на пьедестал,

а кто-то с манерами гнусной скотины

берет их и тащит на сеновал.



Мы бисер словес перед женщиной мечем,

целуем ей ручки и дарим цветы,

а кто-то ей шепчет в первый же вечер:

«Подруга, а в попочку долбишься ты?»



Мы смотрим в глаза и уста ненаглядной,

под смех ее звонкий готовы летать,

а кто-то на ротик посмотрит прохладно

и думает: классно должна отсосать.



Нам нужно томленье и очарованье,

а девушка думает: что за дебил?

и к грубой скотине бежит на свиданье,

чтоб скот этот сваю поглубже ей вбил.



Но часто во вкус отношений высоких

развратная дрянь начинает входить,

долбясь в три дыры у самцов недалеких,

поэта за нос она любит водить.



А впрочем, кто в этой херне недалекий,

решать не поэту, девчонке решать,

ей нравится в попку, и петтинг глубокий,

а с кем-то – лишь ручки лобзать разрешать.



Ей нравится быть недотрогой, сиреной,

сводить своим голосом парня с ума,

а через минуту стать тварью растленной,

закачанной соусом, как шаурма.



Но ведь и художник – он тоже желает

засунуть в нее сиротливый бумбос,

увидеть, как попка от тренья пылает,

прочувствовать долгий и нежный отсос.



Как мир удивительно несовершенен,

устал я над падалью птицей кружить!

Но вновь перед падалью пал на колени,

и падаль сказала: «Давайте дружить!»

• 
• 
•