в себе воспитывая злость
и норму здравого цинизма,
она решила, что всерьёз
любить нельзя...(хватило риска
реинкарнации любви! )
мумифицируя сознанье,
она смеялась: «сука – жизнь!»
и, затихая на диване,
сличала тень на потолке
с вновь отлетевшею душою.
окно открыто... но в пике
она не шла...хватило воли
еще немного подождать
(проверить боли запределье)
согнуть – не значит – поломать!
Любви плачевное похмелье
(смешав стихи и аспирин)
напрасно сутками лечила.
он был - не взятый ей берлин.
он был её душевной силой.

трещало небо пополам,
разломы скрашивая громом.
она молчала, зубы сжав,
а он, напившись, под иконой
клял вспышки молний, что во тьме
вскрывали слёзы на ресницах:
«мужчины плакать не уме...
мужчины плакать? это слишком!»
оставив в горле чувства – кость
(любовь на уровне садизма)
в душе её он сеял злость
и дозу здравого цинизма.
(с)

• 
• 
•