Когда в мой дом любимая вошла,
В нем книги лишь в углу лежали валом,
Любимая сказала: "Это мало!
Нам нужен дом". Любовь у нас была.
И мы пошли со старым рюкзаком,
Чтоб совершить покупки коренные,
И мы купили ходики стенные,
И чайник мы купили со свистком.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя, где милая моя,
Где милая моя и чайник со свистком.

Потом пришли иные рубежи,
Мы обрастали разными вещами,
Которые украсить обещали,
И без того украшенную жизнь.
Снега летели, письмами шурша.
Ложились письма на мои палатки, –
Что дома, слава Богу, все в порядке,
Лишь ходики немножечко спешат.

С любимой мы прожили сотню лет,
Да что я говорю, прожили двести...
И показалось мне, что в новом месте,
Горит поярче предвечерний свет,
И говорятся тихие слова,
Которые не сказывались, право...
Поэтому, не мудрствуя лукаво, –
Пора спешить туда, где синева...

С тех пор я много берегов сменил.
В своей стране и в отдаленных странах,
Я вспоминал с навязчивостью странной,
Как часто эти ходики чинил...
Под ними чай другой мужчина пьет,
И те часы ни в чем не виноваты...
Они всего единожды женаты
Но, как хозяин их, спешат вперед.

Ах, лучше нет огня, который не потухнет
И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
Где ходики стучат старательно на кухне,
Где милая моя, где милая моя,
Где милая моя и чайник со свистком.